С моря дул свежий холодный ветер, смешанный с запахами глинтвейна и горячей кукурузы.
Рядом прогуливались люди, не слишком замечая друг друга.
То ли погода еще не тёплая, то ли люди сами по себе стали замороженными, - мелькнула мысль, пролетающая словно чайка над волнами.
Чуть дальше, пройдя вдоль проспекта, вдруг послышался громкий и зычный голос, рассказывающий что-то артистично и убедительно.
Кажется, будто городской сумасшедший вещает нечто эмоциональное и тревожащее его душу, смотря вслед прохожим. Но нет!
Мужчина, с виду лет пятидесяти, читает стихи, активно артикулируя и добавляя сценические жесты.
Да, курортный проспект часто может похвастаться то музыкантами, то фокусниками или аниматорами.
Но в этот раз поэтическое слово звучало особо пронзительно, как глас вопиющего в пустыне.
В воздухе звенели строчки о том, что существовать в масках спокойнее, но душа хочет обнажиться и быть настоящей. Поэт призывал снять маски и жить чувствами.
Прохожие же старались не замечать чтеца, либо смущённо проходили мимо, застенчиво улыбаясь.
(Кто знает, может слова такого уличного поэта и есть ответ на то, что повисло в мире завесой беспробудности?)
Вечерело. Люди расходились по домам, унося с собой усталость рабочего дня. Дочитав свои строчи и заработав на ужин, поэт также устремился домой.
Он подошёл к зеркалу в прихожей, посмотрел на своё отражение, тихо улыбнулся и выключил свет. И лишь два уголька глаз продолжали светиться в полумраке того вечера.
